Законопроект и отставка Вероники Драгалин
29 января 2025 года министр юстиции представила парламенту законопроект об объединении PA и PCCOCS. Сторонники реформы, включая правящую партию PAS, утверждали, что создание PACCO позволит оптимизировать ресурсы, улучшить координацию и повысить эффективность расследований коррупционных и организованных преступлений. «Это шаг к укреплению институционального потенциала», – подчеркивал спикер парламента Игорь Гросу. 20 февраля законопроект был одобрен в первом чтении, всего через неделю после регистрации в парламенте.
Днём ранее, 19 февраля глава PA Вероника Драгалин объявила об отставке. В своем видеообращении она обвинила власти в атаке на независимость судебной системы: «Ликвидация PA подрывает прогресс, компрометирует независимость и ослабляет способность страны привлекать к ответственности тех, кто находится у власти». Ее уход стал символом сопротивления реформе, которую она называла «угрозой правосудию». Драгалин подчеркнула, что не может оставаться на посту, если ее работа может быть аннулирована законом, который сделает расследование высокого уровня коррупции «невозможным».
После отставки Драгалин временно исполняющим обязанности главы PA был назначен Марсель Думбрэван. В своем выступлении перед Высшим советом прокуроров он отметил, что сотрудники прокуратуры «деморализованы» из-за неопределенности с реформой: «Прокуроры обескуражены. Они не знают, каково их будущее, на каких должностях они будут работать».
Письмо Драгалин и обвинения в давлении на судей
В начале апреля Драгалин обвинила президента Майю Санду и премьер-министра Дорина Речана в запросе списков «неподкупных прокуроров» через секретные переговоры. В письме судье Мариане Урсаки она утверждала, что ее имя использовалось для запугивания судей Верховного суда, что свидетельствует о систематическом политическом контроле. Бывший министр юстиции Андрей Нэстасе назвал это «миной замедленного действия», которая показывает, что «проверка превратилась в политическую дубинку».
Драгалин также обвинила бывшего министра юстиции Сергея Литвиненко и руководство Национального антикоррупционного центра в шантаже 40 судей. Литвиненко отверг обвинения как «откровенную ложь», заявив, что его цель была «очистить систему от коррумпированных элементов». Экс-глава PA также предупреждала, что объединение прокуратур создаст «мегаинститут», который будет невозможно контролировать. «Если новая структура станет коррумпированной, кто расследует это?» – спрашивала она.
Обвинения Вероники Драгалин в адрес властей вызвали резкую критику со стороны политиков, экспертов и представителей судебной системы. Многие указывают на то, что её действия носят не только профессиональный, но и явно политический характер.
Так, экс-министр юстиции Андрей Нэстасе раскритиковал сам процесс назначения экс-главы PA. По его словам, Драгалин не соответствовала требованиям для этой должности. «У неё не было необходимой квалификации. Точка. Без неё невозможно устроиться на работу в прокуратуру. И ничто этого не изменит. Тем не менее, её назначили. Кто-нибудь возражал? Нет!» – заявил он, подчеркнув, что общественное мнение и власти проигнорировали вопросы к её компетентности. Бывший мировой судья Виктория Сандуца, напротив, поставила под сомнение объективность критики Драгалин. Она отметила, что президент Майя Санду не подала в суд на экс-прокурора за обвинения в создании «опасных связей между политикой и правосудием», хотя они попадают под статью о клевете. «Если её слова – ложь, почему не подали в суд?» – спросила Сандуца, намекнув, что отсутствие реакции властей может быть воспринято как подтверждение её правоты. В свою очередь, критики Драгалин утверждают, что её письма – попытка «дестабилизировать реформу» ради личных целей.
Ответы власти: Защита реформы или игнорирование критики
Майя Санду категорически отвергла обвинения Драгалин в письме, обнародованном во время заседания Высшего совета магистратуры (ВСМ). Президент заявила: «подобных обсуждений не было». Она подчеркнула, что реформа направлена на борьбу с коррупцией: «Главный враг – не прокуроры, а коррупция, которая разрушает государство».
Премьер-министр Дорин Речан поддержал Санду, заявив, что коррупция – это «общая ответственность всех институтов», и призвал к единству в борьбе с ней: «Мы стоим перед выбором: либо мы упустим исторический момент, либо станем частью ЕС». Министр юстиции Вероника Михайлов-Морару также призвала к объединению ресурсов для борьбы с коррупцией и организованной преступностью. Спикер парламента Игорь Гросу заявил, что реформа «обеспечит преемственность расследований».
Точку – точнее, точку с запятой в этой дискуссии позднее поставила сама президент Майя Санду.
«Я лично считаю, что хорошо иметь сильный институт, который охватывает и объединяет лучших прокуроров из разных учреждений. Чтобы мы могли максимально эффективно использовать имеющиеся у нас ресурсы и сотрудничать со специалистами, которые хорошо справляются с борьбой с организованной преступностью, и теми, кто должен бороться с коррупцией. Я понимаю, что мнения или комментарии некоторых международных организаций по этому закону все еще ожидаются. Я лично считаю, что этот закон должен продвигаться вперед», – заявила глава государства в середине апреля.
